Текст куратора

Кирпич по словам

 

1

Эта выставка представляет собой эссе с элементом мистицизма. Придать завершенную форму сюжету помогают три главных героя: бегун вдоль границы, крысолов и каменщик. Это целеустремленные, подвижные, сосредоточенные на работе и готовые прийти на помощь мастера. Но похоже, что их вклад не оценен по достоинству. Остается впечатление, что они словно чужаки. Не исключено, что беженцы. Страх, инстинкт выживания, жажда приключений: что ими движет?

 

2

Каменщик – по сути древний ремесленник, в деятельности которого выражается изначально присущая человечеству двойственность организации жилища: с одной стороны — стены, не позволяющие строению обвалиться, с другой стороны — перегородки, которые важны не столько для устойчивости, сколько для демонстрации изменчивого желания человека то уединиться, то объединиться с другими. В психологическом плане стены и каменные кладки — своего рода безопасность, но, с другой стороны, они препятствуют общению, создают ощущение удушения и пребывания в заточении.

 

3

Возведение стены, в частности выкладывание кирпичной стены – это монотонное, но примиряющее ритуальное действие. Оно социальное, хорошо соответствует параметрам человеческого тела. Оно очаровательно процессуальное, но и приводящее в ужас от того, как из идеи формируется стена. Стены можно выкладывать спустя рукава (см. «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына) или как истинный виртуоз (см. «Человек из мрамора» Анджея Вайды), хотя работа обоих может одинаково как остаться незамеченной, так и кого-то рассердить. Выкладывание стены может быть как принудительным трудом, так и пустой работой на службе у тиранов. Удаление одного кирпича или целого куска из стены приводит в замешательство.

 

4

Находясь в поезде на пути из Чандигарха в Нью-Дели, режиссер Андрес Ноорметс пишет в своем дневнике: «Я вижу человека, разбирающего кирпичную стену на камни. Стена превращается в груду. Конкретность уменьшается, потенциал возрастает, энтропия и негэнтропия».

 

5

Когда во время Пражской весны у людей на улицах отбирали портативные радиоприемники, они в знак протеста и иронии стали ходить с кирпичом на плече.

 

6

Когда политики Восточной Германии в 1961 году решили возвести Берлинскую стену, то 500-километровое сооружение, разумеется, было возведено не за одну ночь. Однако с этой задачей смогли справиться, создав живую стену, состоявшую из военнослужащих, милиционеров и рабочих. При этом руководствовались словами Ликурга, законодателя небезызвестного города без стены, Спарты, по словам которого город лучше всего защищен, когда его окружают смельчаки, а не кирпичи.

 

7

После того, как Дональд Трамп в январе 2017 года начал ударными темпами возводить стену, the Wall, критик дизайна Ян Волнер написал книгу «Великая Великая стена» (The Great Great Wall), в которой он анализирует психологические, социальные и экономические причины и последствия возведения стен. Подводя итоги книги, он говорит, что о бессмысленности стен можно на самом деле получить гораздо лучшее представление, если собрать воедино обзор всех стен, которые так и не были возведены. Всемирная история как повесть о не существующих стенах.

 

8

Или о полустенах. Стена Адриана (вал Адриана), например, как оборонительное сооружение была предположительно символической. Поскольку шотландцев не удалось покорить, их пришлось завоевывать хитростью, показав, насколько могущественным, изобретательным и решительным был Древний Рим. Приходите к нам, отслужите 25 лет в армии, и у вас появится возможность стать гражданином! Невидимые стены могут быть самыми коварными и жестокими.

СМИ рассказывают нам о мигрантах, которым удается или не удается проникнуть в европейскую цитадель по морю или через государственные границы. Однако мы можем не знать, что Европейский союз в целом и его члены отдельно тратят сотни миллионов евро, чтобы создать препятствия направляющимся сюда африканцам, начиная еще с территорий Сахары. Стивен Смит приводит в своей книге «Бегство в Европу: Молодая Африка – ее путь на старый континент» (The Scramble for Europe: Young Africa on Its Way to the Old Continent) много историй того, как деньги европейских налогоплательщиков идут на поддержку сомнительных полувоенизированных группировок, чтобы они брали на себя работу по запугиванию или даже изгнанию людей.

 

9

Однако, вероятно, испокон веков так сложилось, что когда кто-то собирает где-то богатство, это провоцирует нападение, поэтому воздвигаются стены и памятники — для самообороны или оправдания своей воинственности. В плане войн особенно отличилась Европа. Но встречаются культуры, где стены воспринимаются гораздо более воздушно. Например, полупрозрачные раздвижные двери (сёдзи), свойственные японскому интерьеру, говорят о стене как о подвижной социальной мембране.

 

10

По сравнению с каменщиком крысолов сегодня скорее уже забытая профессия. Опытные крысоловы были нужны, например, в средние века, когда люди обнаружили, что наряду с прочими белами крысы распространяют и болезни. Удивительно, насколько живучими оказались фольклорные предания, насчитывающие около тысячи лет и повествующие о чудесах и злодействах крысоловов.

 

11

Пожалуй, одна из самых известных легенд повествует о крысолове из маленького немецкого городка Гамельн (нем. Der Rattenfänger von Hameln, Гамельнский крысолов, англ. Pied Piper of Hamelin). История уникальна тем, что является единственным преданием, где c точностью называется дата события, и память о котором нашла отражение в хрониках того времени. Весной 1284 года жители Гамельна подверглись крысиному нашествию. Никакие ухищрения не помогали избавиться от грызунов, пока не появился музыкант, пообещавший своей песней выманить крыс из города. Когда ему это удалось и крысы утонули в реке Везере, горожане проявили жадность — когда музыкант вернулся за наградой, ему отказали в плате за честный труд. Крысолов рассердился и пообещал отомстить. Летом в день Святого Петра, когда взрослые были в церкви, крысолов вернулся и своей игрой на флейте вывел за собой из города 130 детей. Существует много версий этой легенды, но согласно самой распространенной, остался только один слепой, глухой и хромой ребенок, который не смог последовать за другими, и рассказал родителям о несчастье. В XX и XXI веке эта история использовалась в качестве источника вдохновения для сотен культурных текстов. Гамельнский вариант Мехиса Хейнсаара «Тоомас и Крысоловы» отличается тем, что в ней повествование ведется от лица ребенка.

 

12

У историков и фольклористов существуют десятки теорий о крысолове и его краже детей. Правда, скорее всего, находится где-то посередине, или точнее, в преданиях могут переплетаться между собой, казалось бы, совершенно произвольные и независимые друг от друга события. Например, утверждалось, что в средние века избавление от крыс означало борьбу с эпидемией чумы, поэтому крысолов мог символизировать смерть. Процессия крысолова как своеобразный танец смерти детей.

На сайте Гамельна было размещено объяснение, согласно которому демографический взрыв (в немецкоязычных областях численность населения в XII-XIII веках удвоилось с шести до дюжины миллионов) привел тому, что хотя старшему сыну семьи и доставалось хозяйство в наследство, но с остальными детьми ничего вразумительного нельзя было поделать. В качестве одного из решений их поселили на недавно колонизированных немцами территориях в Восточной Европе, а значит, и в Эстонии. В объяснении также утверждается, что под детьми Гамельна могли подразумевать всех подданных города.

Однако источником образа флейтиста мог быть локатор, яркий оратор и подстрекатель того времени, чья работа заключалась в том, чтобы привлекать людей переезжать на колонизированные земли. Позже, в XIV веке, когда начали распространяться эпидемии чумы и действительно появились профессиональные крысоловы, их деятельность в историях могла быть переплетена с былым переселением.

 

13

Но есть и версии, согласно которым это были все же дети, которые отправились в паломничество, военный или даже крестовый поход. Известно, что в средние века детства, как такового, не было. Дети воспринимались как беспомощные взрослые. Некоторые историки культуры связывают процессию Гамельна с массовыми психогенными заболеваниями (массовая паника, массовая истерия, танцевальная мания), наблюдавшимися во многих частях Европы в XIII и XIV веках.

Например, было задокументировано, как в 1237 году группа безумно прыгавших и танцевавших детей пространствовала 20 км от Эрфурта до Арнштадта. Жак ле Гофф обосновал это тем, что средневековый человек жил в постоянном голоде или страхе перед голодом. Особенно это угнетало детей и бедняков. Физическая слабость, стресс и тревога, с одной стороны, и крайние религиозные перегибы, с другой, приводили к внезапным коллективным кризисам, в результате которых танцевальной манией (также известная как танцевальная чума, хореомания, тарантизм) могли заразиться десятки, сотни и даже тысячи людей. Они танцевали днями, неделями, даже месяцами. Должного лечения не было, поэтому пробовали разные методы, в том числе надеялись на помощь музыкантов, но иногда это приводило к обратному результату.

 

14

Кроме того, считалось, что употребление злаков, пораженных спорыньей, могло вызвать галлюцинации, а также энцефалит, тиф и, что еще хуже, вынужденный каннибализм. Еще одно объяснение: голод и нищета довели жителей до такой степени, что городской фольклор представлял собой очищение города от голодающих, совсем как в легенде Гамельна. Но, возможно, одна из самых каверзных теорий утверждает, что за этой связкой убогости, беспорядка и восторга был просто спектакль, чтобы выжить в неутешительной ситуации по старой хорошей античной традиции – вакханалии.

 

15

Что приводит нас к богу вина Дионису, которому Фридрих Ницше спел оду. Подчеркивая плохое внимание, которое было свойственно Дионису, он говорит о нем (иронически признательно): «бог-соблазнитель и родившийся крысолов совестей», или в другом месте: «Ну, крысолов, что ты здесь насвистываешь?» Ты, наполовину иезуит и наполовину музыкант – почти как немец!». Дионисийский философ стремился к космической невинности и игривости. Сам Ницше был заядлым путешественником, утверждая, что не доверяет ни одной мысли, которая не родилась во время ходьбы (он должен был это делать также для подавления своей душевной болезни). В таком образе он напоминает бегуна вдоль границы из новеллы Пеэта Валлака, странного элитарного и высокомерного индивидуалиста, который без проблем может поделиться местонахождением клада, но который приходит и переворачивает ваш дом вверх дном, чтобы найти хотя бы кусочек хлеба.

 

16

Продолжая мифологическими путями, бегун вдоль границы является вестником, своего рода Гермесом, который, как противоречивый бог, символизирует и творческое мышление, и фокусничество-плутовство. Фактически, уже в день своего рождения Гермес стал негодяем, когда он первым делом украл стадо коров у своего брата Аполлона. Еще до того, как Аполлон успел дать ему тело, он изобрел лиру, которая особенно понравилась богу света. Еще до лиры и флейты, изобретенной позже, Аполлон научил Гермеса сомнительным искусствам, таким как гадание или алхимия.

Например, Гермес научился очень плотно закрывать стеклянную трубку своей тайной печатью – отсюда и происходит слово «герметичный». Герметизм означает мистические, магические и оккультные учения, а герменевтика занимается разгадкой этих тайн. Видя, насколько искусным собеседником и торговцем был Гермес, Зевс использовал его как посыльного между богами неба и подземного мира. Гермес также показал людям путь в подземный мир, став таким образом защитником путников. Его святилища традиционно возводили на перекрестках дорог. Межевой камень – по-гречески hermei. В честь Гермеса возводились и гермы, т. е. четырехгранные столбы, у которых в верхней части была голова, а переднюю часть всегда украшали яички.

 

17

Я не знаю, насколько хорошо Валлак знал греческую мифологию. Даниэль Пальги вообще не говорит об этом в биографии Валлака. Почивший Юри Эльвест в своей лекции «Ночного университета» напротив раскрывает творчество Валлака через мистицизм и арабские притчи. По его словам, он интуитивно улавливал эти архетипические нарративы в воздухе, возможно, он сталкивался с этими многовековыми историями, например, разговаривая с евреями и цыганами на Пярнуском рынке. Именно история корзинщика и человека, бегущего вдоль границы, является тем древним нарративом, который передавался из поколения в поколение. Кто его знает, возможно, ему рассказали всё же совсем другими словами о Гермесе, боге четырех ветров, который собирал знания о каждой стороне света и царстве бытия. Однако истории, навеянные ветром, также могли рассорить людей, потому что эти зашифрованные сообщения можно было услышать и интерпретировать по-разному.

 

Грегор Тауль

январь 2022