ГДР

Инсталляции Денеша Фаркаша являются «частными пространствами с неопределенными границами» (Ингрид Рууди), которые кажутся случайными и несовершенными. Именно благодаря повторному использованию несовершенства последнее перерастает в характерный для творчества Фаркаша магический перфекционизм. «Меня всегда привлекали творчество Джозефа Кошута и его страсть к реальному определению вещей: стол есть стол, стул есть стул. Я хотел сконструировать такие предметы, через которые проступали бы их определения, их сущность. Хотел сделать это как можно проще, однако затем я понял, что ведь это не предметы как таковые, а бумажные модели, которые их представляют; что у этих моделей есть своя история и они не могут выступать в роли объектов», — рассказывает Фаркаш о бумажных макетах, созданных годы назад. Позднее он начнет изготавливать настоящие столы из настоящего дерева, выпиливать для них ножки правильного размера, сколачивать полки и ящики. Однако «мебель», на которую или в которую он размещает свой дом и теплицу, печатную машинку (Денеш — сын типографов!) или другую красноречивую «мелочь», в преднамеренной примитивности материала и выполнения напоминает те самые бумажные макеты, с которых художник когда-то начинал. Неизбежно несовершенные и завораживающие в своем непрерывном повторном использовании.

Магия называния, обращение к зодчеству как к организующей системе, движение через несовершенство к совершенству, движение «дальше от категории художественного», как обозначил магию творчества Денеша Фаркаша куратор Адам Будак, знакомы как Тынису Саадоя и Евгению Золотко, так и художникам Принцхорна.