Текст куратора

Проект Ольги Юргенсон Le Bordel Synthétique затрагивает одну из самых горячих в развивающемся современном мире тем постгуманизма – некоторые инновации фундаментально изменили/меняют позицию человека относительно природы и универсума. Выставка является частью продолжающегося исследовательского проекта, в котором художница рассматривает вопросы сексуальности, романтической любви и общественных отношений с точки зрения женщины-феминистки в эпоху, когда в результате развития электронных коммуникационных технологий «рождается» или уже родился искусственный интеллект. Это ставит зрителя в точку пересечения сверхсложных этических, социосексуальных и философских вопросов. В 2017 году на рынке появился первый секс-бот «с мозгами» (секс-робот). Это была кукла, которая могла вести беседу на определенном уровне, и уже в следующем году в Барселоне открыли бордель, где вместо проституток из плоти и крови клиентов обслуживали неотличимые от настоящих людей секс-куклы, синтетические искусственные женщины. Некоторое время спустя производственная линейка пополнилась Самантой с искусственным интеллектом. Мы еще точно не знаем, как скачкообразно развивающиеся технологии искусственного интеллекта могут изменить общественные и человеческие отношения, отношения человека и машин-вещей, а также то, будут эти изменения в общих чертах позитивными или негативными.

Эти обстоятельства открыли перед Юргенсон целый клубок запутанных и противоречивых тем. Смягчат ли секс-роботы с искусственным интеллектом пандемическое социальное одиночество среди инцелов¹ и их склонность к мизогинистскому радикализму, которую незамедлительно стремятся использовать неофашистские политические силы. Не поможет ли это уменьшить торговлю людьми и проституцию и одновременно защитить женщин от сексуального насилия? Или они, наоборот, могут усилить это насилие, потому что куклы, похожие на людей, только лишь усугубляют шовинистские грезы о женщинах как о послушных секс-куклах и способы обращения с куклой запросто переносятся в настоящие человеческие отношения? Так или иначе, но по крайней мере желтая пресса утверждает, что такие куклы в публичных домах стали быстро ломаться по причине излишней агрессивности клиентов.

И что об этом вообще должны думать женщины? Секс-роботы с искусственным интеллектом позволяют реализовать самые безумные фантазии о суперженщине. Все куклы сделаны, как говорится custom-made, то есть с учетом пожеланий клиентов: тюнинговать можно все – от цвета глаз и волос до вагины и грудей. А для женщин кукол нет, как нет и борделей, где бы дам обслуживали мужчины или роботы. Предназначенное для женщин изделие того же толка – это механическое, с мотором, «безмозглое» дилдо. И какие перспективы в этом вопросе людям с ограниченными возможностями, транссексуалам и гомосексуалистам?²

Технологии искусственного интеллекта дорогие. Не является ли это скорее одним из новых развлечений для сверхбогатых людей с рафинированными сексуальными предпочтениями, чем технологией, облегчающей социальные проблемы? Но что будет, если искусственный интеллект, который умнее человека в несколько раз, осознает, что больше не должен подчиняться? Что он вообще поймет и может ли он что-то чувствовать? Скорее раньше, чем позже, встанет вопрос о правах искусственного интеллекта. Является ли искусственный интеллект субъектом? И если он является субъектом, как тогда оправдать то, что его используют исключительно как объект для человеческих утех? Имея в виду ненадлежащее обращение с секс-роботами и права искусственного интеллекта, Славой Жижек обращает внимание, что эта проблема связана не столько с благополучием роботом – мы прекрасно знаем, что они не способны чувствовать ни боли, ни унижения, – а прежде всего с боязнью человеческой агрессивности. Правозащитники искусственного интеллекта не хотят облегчать страдания роботов, наоборот, хотят «разбередить и покарать проблемные, агрессивные желания, фантазии и наслаждения людей».³ Перенос насилия в действительную жизнь не так одномерен, как многим, вероятно, нравится представлять. Мысленное поле между воображением и действием, по мнению Жижека, широко, иначе по улицам ходили бы толпы убийц, вдохновленных брутальными компьютерными играми.⁴

И – last but not least: как роботы, похожие на людей, меняют понимание об обществе и понимание о семье, совместной жизни, сексуальности? Если все защитники традиционной семьи мира во главе с Варро Вооглайдом выходят из себя, что кто-то хочет жениться на человеке своего же пола, то как им пережить, что кто-то собирается зарегистрировать отношения, например, с мусорным ведром. Казахский бодибилдер Юрий Толочко успел жениться на приобретенной им в 2018 году секс-кукле Марго и с ней же разойтись, потому как по данным желтой прессы этой осенью он нашел себе новую возлюбленную – пепельницу. Может, мы уже живем в постгуманистической утопии (или дистопии?), где взаимоотношения людей и вещей реально изменились: в средствах массовой информации встречаются новости о женщинах, которые вышли замуж, например, за дерево, Эйфелеву башню, за самих себя, а также за трехсотлетний дух пирата с Гаити или за собаку, а также о мужчинах, женившихся на рисоварке или на машине. Сейчас мы имеем дело с единичными «странностями». Но вдруг у этого есть фундаментальные последствия, которые в корне меняют линию напряжения людей, вещей, природы и культуры, как это предсказывали также многие критики антропоцена или капиталоцена? В этом контексте вспоминается фраза, брошенная одним знакомым актером: «Секс с человеком – это такие девяностые!».

Юргенсон не тешит себя иллюзией, что сможет за одну-две выставки распутать все эти темы. Она концентрируется на определенных мотивах, все больше углубляясь в детали темы. Одним из первых толчков, побудивших художницу примерно в 2018 году заняться выставочными проектами, затрагивающими сексуальность, стали книги Нэнси Фрайдей как о женской, так и мужской сексуальности и сексуальных фантазиях, такие как My Secret Garden (1973) и Men in Love (1980). Ведущим образом данной выставки стала секс-кукла с искусственным интеллектом Эмма, читающая книгу Фрайдей на фоне обоев с текстами из книги Фрайдей. Из объекта мужской фантазии в обработке Юргенсон получился практически интеллектуальный субъект, машина, транслирующая женские сексуальные фантазии. Публика может и поговорить с куклой с целью протестировать ее искусственную и свою собственную человеческую интеллигентность, и сделать селфи.

Авторская позиция при этом несомненно перекликается с феминистическими идеями секс-позитивизма. Юргенсон ничего не имеет против расширения границ сексуальности и экспериментов с нею, в то же время в авторском понимании женщина всё же остается субъектом со своими желаниями и фантазиями. И этот субъект занимает в выражении своей сексуальности скорее активную, чем пассивную позицию.

На прошлой персональной выставке «Отражаясь в Венеции» в Таллинне в галерее Свободы в 2018 году художница посредством сделанных в Венеции фрагментарных эротических селфи, фотографий секс-куклы Саманты и отрывками из текста Вероники Франко и Эрики Йонг очень субъективно и поэтично изобразила городскую среду Венеции,⁵ взаимосвязь зеркал (как важного экспортного товара в Венеции в эпоху Ренессанса) и женской сексуальности. Ранее на выставке в институте Espronceda в Барселоне художница представила «Тайный сад Саманты»: серию рисунков о секс-кукле Саманте в образе Мадонны, Мика Джагера, Энни Леннокс и других поп-звёзд, которые, по словам Юргенсон, часто присутствуют в сексуальных фантазиях людей. Там же демонстрировал и представлял секс-куклу Саманту ее автор, испанский ученый Серги Сантос.

Le Bordel Synthétique продолжает рассматривать тематику, поднятую в ранних проектах. Так же, как и в серии «Тайный сад Саманты», настоящую выставку предваряют портретные серии и коллажи секс-кукол и дилдо, нарисованные на истертом засаленном текстиле, где художница использовала мотивы с сайтов интернет-магазинов, торгующих секс-куклами и вибраторами. Всю выставку пронизывают серии «Сорок восемь портретов: ему» и «Сорок восемь портретов: ей», где противопоставляются изображения секс-игрушек для мужчин и женщин. Хотя они указывают на неравенство полов, художнице все же важно подчеркнуть, что на ее рисунках женщина надежно держит в своих руках пульт дистанционного управления от пенетрирующей машины. Рутинное повторение изображений, словно в рекламе, и выполненный в виде коллажа из частей тела «выбор продуктов» довольно недвусмысленно демонстрируют, что в условиях капитализма неизбежно случается с сексуальностью: она становится товаром. Мужчины могут выбирать себе силиконовых женщин по имени Джун, Франциска, Аланна и т.д., в коллекции предназначенных для женщин вибраторов мы видим такие изделия, как Magic Wand и Hot Octopuss Kurve G-Spot Vibrator.

Портретную серию «волшебной палочки» Юргенсон посвятила феминистке Бетти Додсон, по образованию художнице, которая использовала именно эту модель на своих секс-тренингах, предназначенных для женщин. (В 2014 году она объявила себя инициатором четвертой волны феминизма, утверждая, что все прошлые феминистские волны были банальны и враждебны сексу.) На выставке демонстрируется также портретная серия «Три грации» с изображениями трех самых популярных в мире секс-кукол – Саманты, Эммы и Гармонии, а также картины и рисунки, на которых изображены изделия, разрекламированные как «самый реалистичный дилдо в мире».

Подчеркивая капиталистический консумеризм, сопутствующий секс-промышленности, Юргенсон мягко критикует его, используя для этого принятый в поп-культуре принцип повторяемости: рутинное или чуть варьирующееся повторение одного и того же мотива. Но, кажется, все же в центре внимания художницы остаются мотив наслаждения и эротических фантазий и равные права на сексуальность для всех, независимо от пола и возраста. Кульминацией выставки является «Тайный сад Эммы», который, кажется, как раз и свидетельствует об амбивалентности наслаждения, товара и сексуальности, а также о противоречивых отношениях. Юргенсон не читает морали, а побуждает задуматься о поднятых на выставке и сопровождающих ее тематику вопросах. Наслаждаемся ли мы? Как мы наслаждаемся? Чем мы наслаждаемся?

История секс-кукол, насколько известно, началась три столетия назад. Из более ранних до нас дошел казус с мифологическим оттенком, потому как что иное представляет собой история Пигмалиона и скульптуры Галатеи из слоновой кости, как не архетип кукол, «пробуждающих к жизни» и дарующих «любовные наслаждения»? А древнеримский писатель Плиний в своем сочинении вскользь упоминает один античный скандальчик, суть которого якобы в том, что некий мужчина пытался вступить в связь со скульптурой Праксителя Афродитой Книдской и оставил у нее между ног свой след.⁶ Таким образом, история секс-кукол может оказаться намного древнее.

И все же может быть непросто отделаться от ужасающегося чувства, возникающего в культуре от «размножения» человекоподобных роботов. Еще до того, как на рынке появилась Саманта, на экраны вышел сериал Westworld (2016–), действие которого разворачивается в населенном роботами тематическом парке Дикого Запада. Еще ранее тематику искусственного интеллекта более серьезно затрагивали в некоторых эпизодах фантастического сериала о дистопическом ближайшем будущем Black Mirror (2011–2019). Однако в определенном смысле можно сказать, что созданная в скульптурной группе «Пигмалион» фантазия о том, как вещь – Галатея – превращается в человека и оживает, постоянно выдвигалась в западном обществе на передний план как некий архетип. В этом присутствует мотив всемогущества, подчинения, насилия, победы над смертью, а также сексуального и общественного удовлетворения. Тем не менее чем ближе осуществление этой архетипической фантазии наяву, тем больше противоречивых чувств оно вызывает. Вместе с этим возникают любопытные вопросы о гуманности и сексуальности. На выставке можно получить ответы на кое-какие вопросы непосредственно от секс-робота Эммы. Для начала беседы достаточно обратиться к ней и сказать: «Хай, Эмма!»

Андерс Хярм

… … 2021

…
…
2021