Текст куратора

В этих женщинах сокрыта малая толика пережитых тяжестей и с лихвой хватает прочности. Время и поток меняют их только тогда, когда затрагивают их чувства. Кроме того, это вовсе не большие валуны – от силы с ладошку, в основном расписные, а если достать их из воды, то они сияют и переливаются. Не может быть и речи, чтобы эти чудесные камни препятствовали потоку своей телесностью или меняли его направление, для этого они слишком хрупкие. В то же время и вода не может сдвинуть их с места – они имеют значительный вес. Время от времени кто-нибудь, например Ингрид Аллик, собирает их в карман и откладывает про запас вместе с другими привлекшими ее находками. Иногда случается, что, поддавшись импульсу, Ингрид поднимает свое зеркальное отражение, которое затем, невольно становясь сведущим, тихо сливается с владельцем и испаряется из ее коллекции. Ингрид самая молодая и гибкая. Хоть и близкая к камням, она скорее похожа на надвигающуюся волну, которая время от времени укрывает собой всё вокруг. Здесь она как будто подобная туману мягкая атмосфера, которую можно заметить в картинах Тийу и Наймы, в их плотном потоке линий, растапливающем их острые пики в мягкое целое. Ингрид является связующим элементом, объединяющим всех троих течением. Она объединяет их деликатно, словно всплеск рыбьего хвоста или переворачивание морской ракушки. Найме, Тийу и Ингрид нравятся миниатюрные вещи, которые открывают великие жесты природы. 

 

Художница Тийу Палло-Вайк, занимающаяся как акварелью, так и маслом, в своих работах всегда подчеркивала значение света. С 2015 года в ее картинах начинает появляться линейный кракле, который подавляет свет и словно покрывает серой туманной дымкой. Кажется, что только сейчас в работы Тийу, обучавшейся долгие годы искусству живописи под руководством Йоханнеса Выэрахансаy, проскользнул глубокий и богатый нюансами учительский серый, не обладающий бездушием метала серебристый. Правда, не явный, а обороняющий и заволакивающий. Строчной линией, а не через изобразительный цвет.

Как представитель старой школы, которые не особо чтят словесную форму, Тийу в своих немногочисленных интервью подчеркивала значение теплоты, тишины, спокойствия и целостности, важность их достижения в своем творчестве. Покрывающий ее картины узор линий, кажется, стремится к этому смутно и шепотом, в свойственной художнице тихой манере.

В ранних портретах и натюрмортах распределение картинной плоскости Тийу Палло-Вайк было четким, чистым, местами по-детски простым и традиционным. Развиваясь всё более абстрактно, она рассеивает четко ограниченную весомость написанной маслом картины до водянистости и легкости, наподобие акварели, что едва ли позволяет узнать изображаемое. Требующий длительной работы узор линий, покрывающий поверхность ее картин, напоминает офорты и рисунки Наймы Нейдре, поэтому цитата Ваппу Турлов_ о творчестве Наймы отлично подходит и к нынешним картинам Тийу: «Движение руки Наймы Нейдре стихийно и бесконечно, как звуки природы и тишина природы. У картин есть названия, которые говорят об оттенках, глубинах, полетах. Может быть, есть цель: достичь тишины, которая дойдет до нас из бесконечности мирового пространства как спасательный обрывок веревки». (Sirp, 12 октября 2001)

Характеристика работ Тийу Палло-Вайк от Маи Левин в свою очередь подходит для описания графики Наймы Нейдре: «Это похоже на шепот, который заставляет себя слушать, хоть слова и не различимы в приглушенно вибрирующем звукоряде. В том, как Тийу Палло-Вайк обрабатывает поверхность картин, чувствуется столетняя традиция, однако прямолинейная, осознанная неопределенность выражения, его рассеивание в материале — это свойственно нашему времени до мозга костей». (Virumaa Teataja, 8 апреля 2019) 

 

Найма Нейдре в обычной жизни является страстным пчеловодом, на ней самой есть легкий слой сладкого меда. То, что самое глубокое основание Наймы твердо как камень, приходит с возрастом, тогда когда поток времени смоет мед. Сейчас перед нами акварельное произведение от когда-то обладающего нежными линиями графика золотой эпохи, в котором настойчивый и прямолинейный характер художника расстилается в роскошных и блестящих цветовых образах. Изящный путь офорта и рисунка, который привел законченную картину в завуалированную поэтику, заменился обобщающим и четко ограниченным цветом в акварелях.

В беседах о своем творчестве Найма тоже немногословна, она не умеет и не хочет объяснять картины, зато пишет их постоянно, делает это с наслаждением и радостью. «Писать картину для меня легче, чем рисовать иллюстрации», — говорит Найма Нейдре в передаче ETV 1986 года «Pildi sisse minek» (Войти в картину). /…/ «Как будто смотришь на какой-то пейзаж, находишь там какую-то дорожку и начинаешь по ней идти».

Параллельно с графикой и акварелью Найма Нейдре иллюстрировала множество книг, в две крайности которых входят реалистично оформленные детские книги Хандо Руннеля и сопровождающая стихи Дилана Томаса сверхчувствительная свободная импровизация. Найма проиллюстрировала также сборник эстонских хайку, что в какой-то степени приближает ее к эстетике Ингрид Аллик, на которую повлияла японская философия.

 

Во время прихода Ингрид Аллик на поле искусства золотые времена уже прошли, или же можно считать золотыми постепенное смешение различных средств, свободных и прикладных искусств в выставках, куда вошла Ингрид. Ингрид нравится подчеркивать, что знание о бесконечности жизненного цикла, важности свободного нрава и умения видеть во внешне разных вещах сочетания пришли к ней через уроки икебаны и керамики раку.

Однако, скорее всего, она была благословлена способностью сливать воедино и талантом воображения уже с самого детства. Это помогало ей работать долгие годы любимым преподавателем в академии художеств, где, в отличие от своих успешных учеников, она не выстраивает свои работы на грандиозных эффектах, а предается тихому вычищению жизненной силы вещей и явлений.

Смелый маленький

Камень, который несет на плечах

большего, чем он сам

говорится красноречивым стихотворным образом в написанном Ингрид хайку.

 

Опыт сотрудничества с коллегами и учениками для Ингрид более повседневный, чем для Наймы и Тийу. Хотя она и дает настойчиво понять, что даже близко не достает до чудес природы, и стремление художницы сделать свои произведения полезными обречено на провал, она является чувствительным художником, а также хорошим и ценным выставочным партнером. Она понимает неизбежные изменения природы и человека и противоречия в целостности жизни, она созвучна им. До 20 сентября этого года в ETDM (Эстонский музей прикладного искусства и дизайна) будет открыта персональная выставка Ингрид SEKRET/Omalooline PEITUS (СЕКРЕТ/ПРЯТКИ своих историй).

Если спросить у Ингрид, Тийу и Наймы, существуют ли красота и счастье, то все трое ответят утвердительно. Добавив сюда трудолюбие и профессиональность, что не позволит поставить окончательную точку в уверенности, что так они избегут ловушки однозначного прочтения, мы получаем опору этой выставки: жизнеутверждающую поэтическую образность.